Статья Бармалея

Материал из Школа лётного мастерства 72-ой Авиагруппы
Перейти к навигацииПерейти к поиску

РЕАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ.
"Grandfather tell me a story.
Allright go and get your storybook.
No no not one of those.
А real story.
A real story?
Yes tell me about when you were..."
The Warriors Prayer
(Joey DeMaio)

Знакомясь с ориентировкой все знали, что в районе действия группы появились новейшие перехватчики Ме-262. Они уже отметились полным уничтожением нескольких эскадрилий ходивших на задание этим апрелем. Прикрытие не помогло им. Вот и сейчас наблюдая за приборами капитан Маккоут абсолютно необязательным движением кистей попытался получше ухватить штурвал. Flying Fortress - гласила надпись в углу приборной панели. Каждый раз как он садился в машину, он видел эту надпись и каждый раз ничего не имел против. Но сегодня он с некоторым сомнением оглядел все сложное хозяйство пилотов, а увидев надпись подумал - Хотелось бы верить. Прищурившись из за солнца, от которого никуда не денешься на высоте десятков тысяч футов, он в очередной раз посмотрел в голубую муть вокруг. Только неуклюжие тела таких же "летающих и неприступных". Крыло к крылу, звено к звену. Хороши геррои - хмыкнул он про себя. Все стараются держать плотный строй и при желании можно разглядеть за стеклами фонарей и пулеметных турелей лица людей. Для них он такое же лицо - лицо за прозрачной пленкой остекленения.

- Грейг сколько нам еще без прикрытия летать - по интеркому спросил Маккоут у штурмана, и посмотрел еще раз на идущие вплотную бомбардировщики. На каждом что-то написано или нарисовано. С юмором или только с претензией на таковой. Со смыслом или без смысла. Ему особенно нравилось летать в звене лейтенанта Ларни - на борту его крепости со знанием дела была нарисована изящная девушка с развевающимися по ветру волосами и короткой юбке. Мисс Барбара. Загляденье. Но вот только где она - с задания не вернулась, а куда упала - никто не знает. Море огромно...

Я разлепил глаза от резкого и визгливого звука побудки. Вставай, вставай визжала мне труба. Я опять на войне, а не дома на ранчо в Техасе. Эх, на таком хорошем ранчо. Сегодня очередное задание на прикрытие бомбардировочного удара. Машины заправлены и уже ждут меня и еще несколько таких же "счастливчиков". Последнее подобное задание очень хорошо показало, что от прикрытия нет никакого толку, когда перехват осуществляют Ме-262 - бомбардировщики стоят на месте, ты на своем мустанге летаешь вокруг, а сквозь проносятся серо-зеленые акулы со скоростью комет. Только успевай головой вертеть. Но ничего не поделаешь на войне свои правила игры, а без прикрытия этим бомбовозам было бы еще хуже.

- Привет всем ! - махая планшетом с полетным листом (всучили в штабе авиагруппы) подхожу к группе техников и пилотов. Как обычно треп перед вылетом. Как всегда что-то где-то кем-то недосмотрено и непредвиденно. Обычное дело. Война.

Еще несколько минут и лейтенант Бармал снова за штурвалом P-51D в ожидании разрешения на взлет. Чуть впереди бетонная полоса закрыта машиной ведущего. При желании можно разглядеть и другие истребители застывшие и ждущие. С этой секунды посторонние мысли уходят, и в голове образуется некоторый вакуум. Мыслей нет. Я отстраненный наблюдатель, бездумно смотрящий на точку где-то за прицелом и сейчас находящуюся в синем и безоблачном небе.

- Взлетаем - хрипит мне искаженный радио голос командира, выводя из ступора. Мотор, недовольно фыркнув, превращает черные лопасти винта в еле видимый диск. Прибавляю оборотов, и вращение диска меняет направление. Вздрогнув, весь мир с ускорением начинает движение и принимает нормальное горизонтальное положение. Еще несколько секунд тряски и плавно качнув крыльями, самолет отталкивается от земли, убираю больше не нужное шасси и начинаю плавный набор высоты.

Всадники воздушных просторов снова в седле, и следуя за вожаком, несутся навстречу судьбе. Мы превращаемся в орду диких кочевников летящих по бескрайней пустоте на своих скакунах к известной только нам цели. От переполняющей меня энергии я вывожу двигатель на форсаж и делаю несколько размазанных бочек.

- Полетаем! Йо-хо! - ору я ни с того ни сего. Сейчас я уверен, что мы самого черта изрубим на куски и раскидаем их по всему Средиземному морю. - Курс 350, скорость 175, тяга 75 - повествует мне голос командира известные из полетного задания цифры. И беспорядочно распределенные по небу мустанги образуют пары, начиная долгий подъем на эшелон - мы должны встретиться с ХХХ-ой бомбардировочной группой... - Группа в районе контакта, прикрытие где-то тут - немного тихий голос бессменного штурмана не сообщил ничего нового. Маккоут и так знал, что они в нужном квадрате. - Верхний стрелок. Вижу истребители прикрытия. Двенадцать часов, высоко. - четко доложил еще совсем молоденький сержант Риппл. Маккоут поднял голову и посмотрел на еле заметные блестки, находящиеся гораздо выше. - Как их мало - только и пришло в голову Маккоуту - Толку от них будет. - Привет P-51! - кто-то вышел на общую частоту.

Мы обнаружили бомбардировщики намного ниже, чем ожидали. Стайка рыбок в воздушном океане. Солнце играет бликами на их металлических плоскостях и от этого сходство только увеличивается. Наши мустанги с ревом устремляются вниз. Делаем вираж занимая позиции эскорта. Вблизи это уже не рыбки, нет. Массивные фюзеляжи утыканы тяжелыми турелями и просто пулеметами и всеми стволами отслеживают наши маневры - стрелкам надоело за часы полета загонять в прицелы друг друга, и теперь они наводят свои пушки на нас.

- Я всегда буду удивляться именам, которые они дают своим машинам - смотрю я на слово LOOSER красными буквами горящее вдоль всего борта одного B-17. - Это наверно означает, что там сидят отвязные парни или распущенные, короче грешники какие-то - присоединяется к моим рассуждениям напарник. - Ох уж эти BUFFы ! - закрываем мы тему. - Ого! Да это же Крейсер - как-то наша эскадрилья прикрывала бомбовый удар с его участием. Он вроде единственный кто тогда выжил. Мне же пришлось повисеть под парашутом. Такое вот прикрытие из меня.

И мы уже снова на приличном расстоянии. Эскорт по идее должен перехватывать все что приближается к прикрываемым, а держась рядом с бомбардировщиками, это сделать невозможно.
Когда напряженно ждешь появления чего-то, что непременно должно появиться, ожидание не длится бесконечно. Нет, просто обычная твоя работа и дела съедают все время без остатка, и ты встречаешь ожидаемое так же, как если бы оно появилось абсолютно неожиданно. Разница лишь в эмоциях, которые впрочем, тоже быстро вытесняются волной событий и действий накатывающих вслед. Участники налета знали, что их ждет. Поэтому примерно в середине маршрута обнаружение вражеских перехватчиков никого не удивило. Наоборот напряжение спало. Теперь загадывать бесполезно. Курс и цель известны, противник виден и он вполне реально и смертельно опасен. Нужно убить или быть убитым. Это война, а не ежегодное авиационное шоу.

- Бармал. Вижу 262-ой, курс 150, идет с превышения - и вслед за ведущим начинаю делать иммельман намного раньше, чем в обычном бою - видно, что враг прет с очень большой скоростью и явно на нас внимания обращать не собирается - его цель бомбардировщики. Акулий силуэт проскальзывает подо мной и я, уже начавший пикировать, пытаюсь его догнать, стреляя из всех пулеметов. Какой там. Он удаляется и его курс неизменен. Сейчас заработает батарея из четырех 30 мм пушек и, скорее всего очень даже результативно. Не то, что мои пулеметы. Оглядываюсь и не вижу ведущего. Вот черт, уже потерял его из виду. Проверяю свой хвост. Плавно, как настоящий хищник в прыжке, у меня в хвосте нагоняя пристраивается еще один 262. А этот своего ведущего не потерял - я резко тяну штурвал на себя, и вывожу машину с линии огня, делая петлю, возвращаюсь на прежний курс. Удивительно, что я еще жив. У врага было все, чтобы меня убить. Я даже не понял: открывал он по мне огонь, или нет. Да это сейчас и не важно. Передо мной сотни пулеметов с десятков бомбардировщиков скрестили огненные трассы в центре своего строя - где-то там находится противник. Две черточки, они убивают, и их убивают тоже. Две крепости пустив маслянисто-черные шлейфы дыма выпадают из строя. Одна почти сразу взрывается гигантским факелом. Куски фюзеляжа, люди, крылья, обломки двигателей начинают долгое падение в бездну, которое закончится поверхностью не менее бездонного моря. В каше творящейся впереди больше ничего не разобрать.

Оберлейтенант Хейнц Баер вел в атаку звено элитной эскадрильи пока еще экспериментальных, но уже оправдавших свое создание, перехватчиков с принципиально новыми двигателями. Фюрер доверил ему эту прекрасно-жуткую машину, и он оправдает это доверие. Уже в который раз он, в составе эскадрильи Me-262, этим апрелем совершал невозможное - перехватывал группы Б-17 которые не успевали перехватить обычные перехватчики.

- Есть визуальный контакт с целью, действуем как обычно - доложил он на землю и его звено, с легкостью набрав нужную высоту, попарно начало атаку. - О мой фюрер! Их больше, чем обычно - это мог быть только его ведомый Эрик, его тоже впечатлило количество атакуемых самолетов. - Атакуем ведущего и его звено, потом остальных, до полного уничтожения - не дрогнувшим, абсолютно спокойным тоном скомандовал Хейнц.

Он уже не видит проносящиеся мимо, жалкие в своих попытках прехвата, мустанги. Он не видит эти трассы, которые тянутся огненными кривыми к его самолету. Он не видит. Он не слышит. Да, их много. Но он нибелунг, обладающий бесценным сокровищем - огромной скоростью, он летучий голландец - встреча с его пушками означает смерть, он непобедимый Зигфрид.

- Па-Па-Пара-пааа-паа! Па-Па-Пара-пааа-паа! Па-пара-пааа-паа! Па-пара-пааааа! - его светлые почти бесцветные глаза впились в приближающийся силуэт неуклюжего и неповоротливого самолета, а гимн люфтваффе звенящим эхом бьется в воспаленном атакой мозгу, слетая с побелевших губ. Бомбардировщик в прицеле делает сильный крен вправо и медленно, но верно выходит из перекрестия. Поздно, на такой скорости довернуть невозможно. Но их ТАК много, они ТАК близко друг к другу. И следующая за лидером машина занимает вакантное место жертвы. Короткая очередь. Цилиндр фюзеляжа раскалывается как гнилой орех. Что происходит дальше - он не видит. Следующая жертва в прицеле. Снова короткая очередь. Самолет теряет крыло и исчезает под его перехватчиком, который от скорости уже абсолютно неуправляем. - Эти глупцы наверно опять летят бомбить какой-нибудь "суперсекретный" завод подсунутый службой дезинформации контрразведки - непринужденным тоном, уже отойдя после стремительной, но напряженней шей атаки, сказал он своему ведомому. - Оружие возмездия третьего рейха! Оружие возмездия третьего рейха-ха-ха! - добавил Хейнц с истерическим смешком, передразнивая пропагандистские речи ежедневно подсовываемые командованием. Лично он, да и почти все кого он знал, были уверены - война проиграна. Германию не спасут никакие бредни отдела пропаганды. И его тоже ничто не спасет. И поэтому он дерется с еще большим ожесточением.

Несколько пуль веером пущенные каким-то мустангом все таки нашли сложные и плохозащищенные системы двигателя перехватчика оберлейтенанта Брокманна. Это было не фатально. Но он не мог набрать нужную скорость. И в него попали. Несколько очередей с Б17 одновременно прошили его машину. Потеряв стабилизаторы высоты, перехватчик резко задирает нос и чертит дымную дугу над строем бомбардировщиков. Слушая "Полет Валькирии" напеваемый командиром, Эрик наблюдал, как снаряды пушек сносят турель одного из бомбардировщиков. Мгновение спустя он уже мертв. Алое на фоне неба облако крови окутывает весь фонарь перехватчика. А тело его все еще вздрагивает от множества ударов пуль. Кровавое месиво не может отвечать на замечания Хейнца, уже вышедшего из под огня и собирающего уцелевшие после атаки 262-ые для нового удара. Кровь и разбрызганные по приборам ошметки того, что недавно было Эриком Брокманном, окутывает всепоглощающий огонь.
Сержант Риппл увидел врага сразу. С десяток истребителей неслись прямо на его Б17. Все они целят именно в него! Конечно, это не так, он знал, но все-таки трудно было отказаться от такой мысли. Черные силуэты притягивали взгляд и гипнотизировали. Они прошли сквозь эскорт и уже совсем рядом. От машины ведущего потянулись трассы пуль.

- Аа-аа-аааа! - начал кричать он. Нажав на гашетки лишь только для того, чтобы выйти из оцепенения. Один из вражеских перехватчиков точно летит на него. - Аа-аааа-ааа! - поливая как из шланга орал он совершенно потеряв контроль над собой. Стрелять! Стрелять! Только в этом спасение - кричат ему все инстинкты. Заслонивший пол неба мрачный силуэт поглощает все его пули как губка. Смерть проносится рядом. Смерть. Она волочит за собой длинную черную мантию. Она заполняет небо.

Маккоут услышал истошный крик по интеркому. Кто так мог кричать из его экипажа? Тут же ожили турели и пулеметы. Треск и скрежет, последовавший за всем этим, удар о корпус машины, и серия взрывов. В них попали. Прыгать! Пока есть возможность!Бросив взгляд на двигатели он на месте рядом идущей машины видит какую-то груду металлолома, по инерции летящую вперед по широкой дуге.
Развороченные крылья и керосин, хлещущий во все стороны. Какие-то лохмотья от носовой части. Хвостовая секция фюзеляжа еще сохранила целостность. В ней отчетливо видно широкое окно и человек. Это бортовой стрелок. Он еще не понял. Он еще стреляет. Все так быстро. Все поглощает пламя, и огромный костер продолжает движение по той же траектории.

- Мать твою - только и может сказать пораженный капитан - все пока нормально - самолет летит еще десять секунд - все нормально - осматривает приборы и направляет машину на пустующее место в звене - держать строй любой ценой - все еще летим. - Кто кричал? Кто кричал ?? - никто не кричал, все целы. Докладывают. Все целы. - Сержант Риппл! Сержант!...Перси, посмотри что с ним, связь перебило. А может ранен - все это как раз по части радиста. - Ккапитан... - бледное лицо радиста Перси показавшееся между Маккоутом и вторым пилотом выкатило глаза - Ккапитан Ммаееегггрркх - и он в спазме выворачивает желудок прямо на приборы. Дело серьезно. Маккоут решает сам все осмотреть, и направляется вслед за радистом. Кровь. Ветер. ОГЛУШАЮЩИЙ рев двигателей. Кровь. Он поскользнувшись приседает. Десяти футов обшивки нет. С уцелевшей части свисает рассеченная арматура и всякие сопли. Всюду обломки не понять чего. Обшивка все же есть, но почему-то не на месте - болтается. Здесь должен сидеть в своей турели сержант Риппл. В своей турели. Он еще раз смотрит на небо и солнце, заглядывающее в этот уголок кошмара. Чудо. Машина не развалилась. Каркас не задет, крылья не отвалились, и ЭТО еще очень даже неплохо летает. А это что за ерунда - смотрит он на два продолговатых предмета лежащих ближе к бомболюку. Шатаясь, он подходит и пытается взять. Это ноги. Дальше все бесполезно. - АРгххх - немеет он - ММать твою... - Вот кто кричал. Вот кто кричал - думал Маккоут сидя уже в кресле пилота - мы кричим, когда рождаемся. Наши крики похожи. Но матери, которые дают нам жизнь их отличают. Мы кричим умирая. Наши крики похожи. Но смерть, отнимающая у нас жизнь одна, и крики неотличимы друг от друга. Неотличимы. - Вышли на боевой курс - еле слышит Маккоут штурмана и открывает бомболюк, он не может больше маневрировать - теперь он продолжение бомбардира, который всматриваясь в норден пытается вывести бомбардировщик на цель. Снова появились перехватчики. Но почти никто не маневрирует. Все на боевом курсе. Еще несколько машин с перебитыми двигателями отстают, падают и исчезают из поля зрения. Ему плевать. Его уже не остановить. Еще несколько немцев сбито. Все, похоже их больше не будет. Он оглядывает горизонт. Надо же. Большая часть бомбардировщиков наперекор всем стараниям ассов Геринга все-таки дошла до цели. - Бомбы пошли - слышит Маккоут и начинает мечтать - надеюсь попаду в самого Гитлера - все равно он никогда не увидит куда они там пошли, как там все взорвалось. Это дело бомбардира. - Уррааа! - вдруг ликует эфир - Урраааа! - теперь можно и домой, понимает Маккоут.

Я увидел маленький остров, прорисовавшийся на дне воздушного океана. Мы дошли. Это и есть цель. Вот этот клочек суши затерянный в Средиземном море. Как командованию вообще пришло в голову такими огромными силами бомбить эдакую козявку? Сейчас мы здесь устроим вторую Атлантиду. Мой мустанг, ничуть не пострадавший в только что закончившейся бойне делает вираж. В центре которого постройки, зенитные установки и даже взлетная полоса. Все-таки здесь есть что-то, что можно разбомбить. Бомбардировщики как на параде проходят над островом. И вся его поверхность переворачивается под взрывами. А бомбы все летят и летят. Эскорт с последними бомбовозами уходит от теперь уже выжженного до тла куска безжизненной земли. Дело сделано.

- Возвращаемся на базу - это командир эскадрильи. - Бармал. Принял - подтверждаю я и разворачиваю истребитель.

Вся авиагруппа взяла курс на базу. Несколько бомбардировщиков получило сильные повреждения и отстало от основной группы. Задача эскорта защитить почти беспомощные машины и довести до дома.

- Ну что же - думаю я - немного раньше немного позже. И следую вместе с отставшими. Уже видна база. Еще немного. Проверяю хвост. - А, дьявол! - нас настигает целая стая подоспевших видимо для мести очередных ассов люфтваффе. Это не равный бой. У нас нет ни боеприпасов, ни горючего, ни сорости, ни высоты. Бой слишком скоротечен. И несмотря на близость базы, меньше чем через минуту почти все наши самолеты сбиты или повреждены. Кто отстрелил мне крыло я так и не увидел. После недолгого падения, стропы парашута натягиваются под тяжестью моего тела, и из только что сражавшегося насмерть воина я преобразуюсь в зеваку, с интересом наблюдающего за кровавой драмой. Вот вспыхнул еще один самолет. А этот явно не рассчитал - тяжелый перехватчик коснулся крылом склона холма и исчез в огненном вихре. О, а это подкрепление, взлетевшее с нашей базы...

Всетаки крепко мы их достали, раз они не жалеют новейших машин, посылая их сюда лишь только для одной цели - отомстить.
После многочасового грохота четырех двигателей наступившая тишина прозвучала как выстрел. Он дома. Он сделал это. Он вернулся. На негнущихся ногах Маккоут медленно прошел через весь бомбардировщик. Каждай шаг хрустом и скрежетом битого стекла, кусков обшивки, заклепок и обломков различных приборов гулко раздается в металлической бочке фюзеляжа. Останков бедняги Риппла нет. Улетели вместе с бомбами. Растворились в небе. Исчезли. Но остался противный запах крови. Хотя это не важно. Все не важно. Все уже покинули самолет. Flying Fortress. Все-таки летающую. Все-таки крепость. Бетонные плиты с шарканьем принимают его вес на себя. В мареве прогретого за весь день воздуха он не видит пожарные машины и джипы, несущиеся через все поле. Он не видит людей, со всех ног бегущих к севшим самолетам. Не видит и не слышит, потому что это не важно. Все не важно. Важно только то, сегодня суббота, что офицерский клуб уже открыт. Это важно. Сегодня он будет гулять и обязательно устроит пьяный дебош в этом самом клубе. Хорошо бы, с каким нибудь высоким чином. Хотя бы с полковником. И потом, если повезет, в бреду пьяного сна он ненадолго забудет этот день...
Так была уничтожена первая в мире атомная бомба и ее создатели. История свершилась. Хотя кто об этом знает? Никто. Реальную историю не знают даже те кто ее делает.

"...Well that's it. Did you like the story?
Yeah it was great!
Oh good. I'm glad. Now off to bed with you.
Grandfather?
Yes?
Who were those four men?
Who were they?
They were the metal kings !"
The Warriors Prayer
(Joey DeMaio)

26.08.00
Бармалей
Военный корреспондент 72АГ.
WB: barmal